В прежние, давние времена жил, говорят, один хан. У этого хана был единственный сын.
Думает хан: «Сердце у моего сына не злое, а ум небольшой. Когда я умру, как он будет править? Надо найти ему такую жену, чтобы сумела его на правильный путь наставить, вовремя остановить. А где найдешь такую жену?…»
И решил хан: «Пусть она будет хоть дочерью последнего бедняка, мне все равно, лишь бы была умна».
Отправил хан послов-тушемилов и приказал им:
— Поезжайте и найдите самую умную девушку!
Отправились тушемилы, объехали все улусы, много дней в пути пробыли — нигде не могут найти подходящую девушку. Красивых много и умных немало, а такой, какую хан приказывал найти, — нигде не встречали.
Приехали они в один улус и видят: стоит с самого края бедная юрта, вокруг юрты ничего нет — ни коня, ни коновязи.
Спустились тушемилы с коней, держат их на поводу, хотят привязать коней, а привязать не к чему. К юрте ведь коней не привяжешь!
В это время выглянула из юрты девушка. Посмотрела она на них и спрашивает:
— Что вы не зайдете в юрту? Почему кругом ходите? Чего ищете?
Тушемилы говорят:
— Хотели к вам зайти, да вот коней привязать негде.
Засмеялась девушка и говорит:
— Неужели не найдете, где привязать? Вот зима, вот лето — и привяжите к ним своих коней!
Огляделись тушемилы кругом, смотрят один на другого — не могут понять: как это коней привязать к зиме и к лету…
Рассердились они на девушку: зачем насмехается над ними? Сели снова на коней и поехали к хану невеселые: так и не удалось им найти мудрую девушку в невесты ханскому сыну.
Приехали они к хану. Стал хан расспрашивать их: где они побывали, каких девушек видели, нашли ли где умную?
— Неудачно мы ездили, великий хан, — отвечают тушемилы. — Все ханство объездили, в каждую юрту заходили, с каждой девушкой разговоры вели, а нигде для тебя подходящей невестки найти не могли.
— В бедные юрты заглядывали? — спрашивает хан.
— Были и в бедных, — отвечают тушемилы. — Напоследок в такую бедную заглянули, что возле этой юрты нет ни коновязи, ни даже столба. В этой юрте какая-то неразумная девушка живет. Такие слова говорит, что и понять невозможно.
— Что же она вам сказала? — спрашивает хан.
Тушемилы говорят:
— Выглянула она из юрты, видит, что мы ищем, куда бы коней привязать, и говорит: «Вот зима, вот лето — и привяжите к ним своих коней!» Никакого толку нет в этих словах. Мы с ней больше и разговаривать не стали, сели на коней и вернулись к тебе.
Усмехнулся хан и говорит своим тушемилам:
— А не лежали ли возле этой юрты сани и телега?
Взглянули тушемилы один на другого, вспомнили и говорят:
— Как ты узнал об этом, великий хан? Ведь возле этой драной юрты и в самом деле лежали сломанные сани и телега.
— Вот вам зима и лето, — сказал хан. — Вы хоть и ханские тушемилы, а не поняли этого. Скажите мне, где эта девушка живет, сам к ней поеду!
Приказал он оседлать коня и пустился в путь.
Долго ли, мало ли ехал хан, только приехал он к драной юрте. Сошел хан с коня, привязал его к телеге и вошел в юрту. Видит — сидят в юрте старик со старухой, сидит еще за работой девушка небывалой красоты. Обрадовался хан: «О, здесь и ум и красота рядом живут!»
Спрашивает хан девушку:
— Как тебя зовут?
Девушка говорит:
— Зовут меня Алтан-Хайша — Золотые Ножницы.
— Почему тебе такое имя дали?
— А я все хитрости-мудрости разгадываю, как нити ножницами разрезаю!
— Принеси-ка мне веревку из пепла, — говорит хан, — мне перевязать кое-что надо.
Забеспокоились старик со старухой: как-то их дочка ханский приказ выполнит. А Алтан-Хайша засмеялась и говорит:
— Погодите немного, сейчас принесу!
Вышла она из юрты, быстро свила из соломы веревку, принесла ее, положила возле хана и подожгла. Сгорела солома — осталась веревка из пепла.
— Вот вам, великий хан, и веревка из пепла! — говорит Алтан-Хайша.
Усмехнулся хан и говорит:
— Недолго думала, да хорошо сделала!
После этого хан приказал сварить тринадцать яиц, дал их Алтан-Хайше и говорит:
— Выведи мне тринадцать цыплят из этих яиц!
— Хорошо, — отвечает Алтан-Хайша, — только цыплятам будет нужен корм. Возьми-ка эту кашу и посей ее. Пока цыплята вылупятся из яиц, ты из каши вырасти просо, обмолоти его, вот и будет корм для цыплят.
Старик со старухой сами не свои: вдруг хан прогневается за такие вольные слова, вдруг прикажет их юрту сломать, а их самих прогнать. А хан не гневается, только усмехается, сам про себя думает: «Никогда такого быстрого ума не видал! Лучшей невестки мне нигде не найти!»
Обернулся хан к отцу Алтан-Хайши и говорит:
— Давайте свататься! Пусть ваша дочка Алтан-Хайша будет моей невесткой. Хочу своего сына женить на ней!
Старик говорит:
— У нас одна-единственная дочка. Кто нас будет кормить, когда мы совсем состаримся, кто будет за нами ухаживать? Нет, не можем мы свою дочку тебе отдать!
Хан говорит:
— Я вам новую юрту построю, до конца ваших дней кормить вас буду.
Старик говорит:
— Надо еще Алтан-Хайшу спросить — как она скажет…
Алтан-Хайша говорит:
— Я согласна!
Приехали за Алтан-Хайшой ханские посланцы, отвезли ее в ханский дворец. Устроили такую свадьбу, каких еще никогда не бывало: мяса наготовили целую гору, вина — целое озеро, гостей созвали со всех концов земли. Девять дней и девять ночей пировали, едва-едва на десятый день разошлись по домам.
И все довольны: хан доволен молодой невесткой, ханский сын доволен красавицей женой, а Алтан-Хайша довольна молодым мужем: ум у него не велик, зато собой хорош и сердце доброе.
Вскоре после свадьбы, в один хороший день, хан говорит сыну:
— Поедем на охоту!
Оседлали лучших коней и поехали. Едут они — хан впереди, ханский сын позади. Приехали в одну падь, стали охотиться. Хан скоро нагнал козулю, убил ее и говорит сыну:
— Я пойду в другую падь, может быть, подстрелю еще козулю, а ты оставайся здесь и приготовь нам обед.
Сын спрашивает:
— Как же я буду готовить обед? Ведь мы с собой не взяли котел.
— В лесу деревьев много. Обойдись деревянной посудой!
Больше хан ничего не сказал, хлестнул коня и ускакал в другую падь.
Привязал ханский сын своего коня, достал топорик, срубил дерево и стал долбить обрубок — деревянный котел делать. Долго возился, а сделал немного — совсем неглубокую дыру выдолбил.
Тут хан из другой пади вернулся, другую козулю привез. Сам веселый, довольный. А как глянул на сына — нахмурился, насупил брови. Видит он, что сын его сидит на прежнем месте, обливается потом, мается, сосновый обрубок долбит, деревянный котел делает.
Схватил хан неразумного сына и стал хлестать плетью. Потом вскочил на коня, приказал сыну домой возвращаться.
— Дома и поедим, — говорит.
Сын едва-едва на своего коня взобрался и поехал по следам своего отца.
Долго так ехали — хан впереди, сын далеко позади. Оглянулся хан, видит — сын сильно отстал.
Хан кричит:
— Эй, сын, тяни своего коня за хвост!
Сын соскочил с коня и давай тянуть его за хвост. Увидел это хан, опять разгневался. Подъехал он к сыну и принялся стегать плетью. До тех пор стегал, пока сам не устал.
Приехали они домой, оба невеселые, оба молчат. Сели за еду. Как встали из-за еды, ханский сын сейчас же к себе отправился, лег и охает потихоньку.